Известно, что мы плохо ценим и бережем наших "больших
людей", - как часто уходят они почти
незаметно, и только
позже, когда их
нет уже, спохватившись, мы сплетаем венки на
траурных годовщинах...
Одним из таких неузнанных при жизни был Иннокентий Федорович Анненский. В области литературной он работал,
можно сказать, в
безвестности и лишь перед самой смертью обратил на себя внимание,
примкнув к кружку
молодых поэтов, зачинателей журнала,
обязанного главным образом
ему, Анненскому, первыми своими удачами...
Зато и не пощадила его
литературная чернь... Не
одна чернь! Перед кем-кем,
а перед Анненским
повинно все русское
общество, - ведь современники, за исключением немногих
друзей, мало что не оценили его,
не увлеклись им в эти
дни его позднего,
так много сулившего
творческого подъема, но, обидев грубым непониманием,
подтолкнули в могилу.
Когда появилась в "Аполлоне" статья Анненского о нескольких
избранных им русских поэтах, под заглавием
"Они" {См.: "Встречи с прошлым" [вып.
3], М., 1978, с. 417. 10 Речь
идет о статье
И. Анненского "О
современном лиризме", имеющей подзаголовки:
"Они"
("Аполлон", 1909, Э
1-2), "Оне ("Аполлон", 1909, Э 3).
Анненский предполагал продолжить
статью и в
Э 4 "Аполлона" за 1910 год
напечатать отрывок под
заглавием "Оно", т. е. искусство. Работу оборвала скоропостижная
смерть.}, не только набросились на него газетные борзописцы, упрекая меня,
как редактора, за то,
что я дал место в журнале "жалким упражнениям
гимназиста старшего возраста" {Так писал В. П. Буренин в статье "Критические очерки".
- "Новое время",
1909, Э 12082.}
(это он-то, пятидесятитрехлетний маститый
ученый, переводчик Еврипида и автор лирических трагедий,
мудрец "Книг отражений" и
"Тихих песен"!), забрюзжал
кое-кто и из
разобранных им поэтов,
обидясь на парадоксальный блеск его характеристик.
Пришлось даже напечатать его "Письмо в редакцию" {И. Анненский понимал,
что его статья "О современном
лиризме" может быть неверно истолкована. Поэтому он
написал "Письмо в редакцию", в котором объяснил, что статья выражает его
личную, а не редакционную
точку зрения. -
См.: "Аполлон", 1909,
Э 2. Под
"Письмом в редакцию" была напечатана приписка С. Маковского, в
которой он сообщал, что согласен с тем, что сказано в "Письме
в редакцию" И.
Анненского.} в свое
оправдание.
Анненский ошеломил, испугал, раздражил и
"толпу непосвященную", и балованных писателей, ждавших на страницах
"Аполлона" одного фимиама.
Метафорическая изысканность Анненекого
была принята за
вызов и аффектацию,
смелость оборотов речи - за легкомысленное
щегольство...
Анненекого мучило это непонимание. Критик
благожелательный, миролюбивый, несмотря на свою "иронию", был
задет за живое,
нервничал, терзал себя, искал опоры, одинокий и не
умеющий "приспособиться"
к ходячим мнениям, - можно с уверенностью сказать,
что волнения этих нескольких недель ускорили ход сердечной болезни, которой он
страдал давно.
Даже наиболее просвещенный читатель долго оставался чужд и его стихам, и сущности его неоэллинизма, и
критическому ясновидению. Он умер
вот уже около полувека тому назад, но многие ли и
за эти годы, несмотря на то, что Анненский признан передовой критикой
большим поэтом, многие ли прислушались к нему, почувствовали его как выразителя
целой эпохи, мятущейся эпохи нашей на рубеже двух миров - старой интеллигентской России,
досказывавшей свое последнее слово с Чеховым, и новой,
родившейся в конце века, - той России, которая
началась, зараженная сумеречным
Западом, "декадентством" в девяностые годы, пережила
затем бесчисленные "измы" европейских
мод и погибла в бреду революционного
всесожженья...
В этом смысле Анненский
трагическая фигура. Поэт
глубоких духовных разладов, мыслитель, осужденный на глухоту
современников, - он трагичен, как жертва
исторической судьбы. Принадлежа
к двум поколениям,
к старшему возрастом
и бытовыми навыками,
к младшему -
духовной изощренностью, Анненский как бы совмещал в себе
итоги русской культуры,
пропитавшейся в начале
двадцатого века тревогой
противоречивых дерзаний и
неутолимой мечтательности. Филолог-эллинист по
специальности, по профессии
педагог (директор Царскосельской гимназии, а затем
инспектор Петербургского учебного округа {В 1896 -
1905 годах И.
Анненский был директором
Николаевской гимназии в Царском Селе; с 1898 года -
входил в Ученый комитет Министерства народного просвещения.}), всезнающий
философ, собеседник обворожительный в кругу
друзей - наедине
с собой он
был поэтом, обрекшим
себя пытке богоборческого отрицания и призраку
смерти, которую ждал каждую минуту, не веря в потусторонний мир и терзаясь своим
неверием... Явление сложное и в этой сложности многозначительное, особенно
для нас, свидетелей национального светопреставления, - личность, одаренная
свыше меры, и писательская совесть, вкусившая от всех отрав европейского
"конца века" и, вместе с
тем, столь русская! Сродни Гоголю, Лермонтову,
Тютчеву, Достоевскому в томлении своем по чуду...
|